Список словарных статей > Этнопоэтика > Добродетель >Умиление
УМИЛЕНИЕ (религиозное и нравственное чувство) – одна из ключевых категорий этнопоэтики Достоевского и этнопоэтики русской литературы, существенная для характеристики русского национального самосознания в его связях со святоотеческой традицией. Иоанн Лествичник и Исаак Сирин определяли умиление как «дар слезный» (см.: Преподобного Иоанна Лествица. Сергиев Посад, 1908. С. 83; Аввы Исаака Сирина Слова подвижнические. М., 1993. С. 143), Г. В. Флоровский – как «благодать слез», «слезы любви» (Флоровский Г. В. Восточные Отцы V-VIII вв. Париж, 1933. С. 191), С. С. Аверинцев – как «жалость и милость, любовь с заплаканным лицом» (Аверинцев С.С. От берегов Босфора до берегов Евфрата: литературное творчество сирийцев, коптов и ромеев н.э. в I тысячелетии. М., 1994. С. 32).
Рубрика: этнопоэтика.
Гипероним: христианская добродетель.
Гипонимы: христианское умиление, рождественское умиление, пасхальное умиление.
Корреляты, синонимы и перифразы: нравственная расстроганность, «сокрушение сердечное», благоговение, благочестивое настроение, дар божий, «дар слезный», «радостопечалие» (неразрывное единство, соединение радости и печали)
Антонимы: ожесточение.
Контексты
Категория умиления входит как в тезаурус Достоевского, так и в исследовательский тезаурус его «евангельского текста». Она показательна для таких жанров как акафист, житие, исповедь, молитва, коррелируя с религиозными и нравственными категориями «ангел», «Бог», «душа», «сердце», «вера» и входя в словесный ряд с общей эмоционально-оценочной окраской: восторг, радость, любовь, порыв, жалость, совесть, очищение, упование, в котором выделяется узуальная коллокация «слезы умиления» и окказиональные словосочетания: сердечное умиление, тихое умиление, живое умиление, радостное умиление, горячее умиление, святое умиление.
Примеры из текстов Достоевского:
- «Мама сидит около него <Версилова>; он гладит рукой ее щеки и волосы и с умилением засматривает ей в глаза» (13, 446).
- «…Больше всего он (Макар Иванович) любил умиление, а потому и все, на него наводящее, да и сам любил рассказывать умилительные вещи» (13, 309).
- «И надолго еще тебе сего великого материнского плача будет, но обратится он под конец тебе в тихую радость, и будут горькие слезы твои лишь слезами тихого умиления и сердечного очищения, от грехов спасающего» (14, 46).
- Старец Зосима: «Деток любите особенно, ибо они тоже безгрешны, яко ангелы, и живут для умиления нашего, для очищения сердец наших и как некое указание нам»(14, 289).
- «А если вас таких двое сойдутся, то вот уж и весь мир, мир живой любви, обнимите друг друга в умилении и восхвалите Господа» (14, 291).
Примеры из исследовательских статей:
- «Здесь Версилов творит свою речь в жанре, близком к акафисту: умиление и восторг звучат в потенциальном голосе героя» (Гаричева Е. А. Преображение личности в романе Ф. М. Достоевского «Подросток» // Проблемы исторической поэтики. 2011. Вып. 9. С. 212).
- «На высотах подвига духовного», как писал св. прп. Исаак Сирин, сердце разгорается любовью, жалостью и умилением» (Карпачева Т. С. Отражение образа свт. Тихона Задонского и его сочинений в творчестве и мировоззрении Ф. М. Достоевского // Проблемы исторической поэтики. 2011. Вып. 9. С. 227).
- «Женщины, пришедшие на исповедь к старцу, видят в нем духовного наставника, перед которым они заливаются «слезами умиления и восторга» (Васильев Д. В. Исповедь и покаяние в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» // Проблемы исторической поэтики. 2014. Вып. 12. С. 266).
- «Герой переживает состояние восторга и умиления» (Куйкина Е. С. Пьянство как грех в творчестве Ф. М. Достоевского // Проблемы исторической поэтики. 2021. № 1. С. 249).
- «Умиление выражает «особое духовное состояние любви человека к человеку и Богу»» (Захаров В. Н. Умиление как категория поэтики Достоевского // Захаров В. Н. Проблемы исторической поэтики. Этнологические аспекты. М.: Индрик, 2012. С. 180).
Ключевые статьи
- Захаров В.Н. Умиление как категория поэтики Достоевского // Celebrating creativity: Essays in honour of Jostein Bortnes. Bergen, 1997. P. 237-255.
- Захаров В. Н. Умиление как категория поэтики Достоевского // Проблемы исторической поэтики. Этнологические аспекты. М.: Индрик, 2012. С. 179-195.
- Альми И. Л. Поэтика образов праведников в поздних романах Достоевского: (Пафос умиления и характер его воплощения в фигурах странника Макара и старца Зосимы) // Альми И. Л. Статьи о поэзии и прозе. Владимир, 1999. Кн. 2. С. 121-131.
Примечания
Категория умиления изначально связана с тезаурусом русской духовной мысли. В святоотеческой традиции умиление – «плач духовный, постепенно обращающийся в «тихую радость» (Иоанн Лествичник. Лествица. Спб.: Благовест, 1996. С. 72). Впервые эту категорию ввел в арсенал русской этнопоэтики В. Н. Захаров, сделав ее категорией филологического анализа. В книге В. Е. Хализева «Основы теории литературы» (М., 1994, Ч.1. С. 36-37) она представлена как один из типов авторской эмоциональности (наряду с героикой, трагизмом, иронией, сентиментальностью). В данном случае налицо, как отмечает И. А. Есаулов, «корректировка существующего категориального аппарата литературоведения, обращенного к русской литературе», обусловленная «не только следованием христианской традиции, но и ее трансформацией», теми метаморфозами и псевдоморфозами, которые происходят с этой традицией. В этой связи можно говорить о «вторичной сакрализации» категории умиления (см. об этом: Есаулов И. А. Евангельский текст в русской культуре и современная наука // Проблемы исторической поэтики. 2011. Вып. 9. С. 14), используемой современными исследователями в ее первичном христианском значении. В культурно-историческом смысле, как отмечает В. Н. Захаров, умиление связано с такими родственными категориями русского национального самосознания как милость и милосердие. В поэтике Достоевского умиление представлено во всех ключевых произведениях («Бедные люди», «Белые ночи», «Идиот», «Подросток», рассказы «Столетняя» и «Мужик Марей», «Братья Карамазовы»), в том числе и в «Дневнике Писателя»: «выйдет поп и прочтет: “Господи Владыко живота моего” – а в этой молитве вся суть христианства, весь его катехизис, а народ знает эту молитву наизусть. Знает тоже он наизусть многие из житий Святых, пересказывает и слушает их с умилением» (26, 151). Версилов видит в Макаре Долгоруком «порывы того самого общенародного умиления, которое так широко вносит народ наш в свое религиозное чувство» (13, 309). Умиление составляет пафос поучений и рассказов старца Зосимы. Завидев его, паломники «плачут от умиления», во время бесед с ним многие «заливались слезами умиления и восторга», «слушали его с умилением» (14, 44).